Вокруг горящей бочки недалеко от парламента собрались трое зомби и выедали друг другу мозги.
Промозглый декабрьский холод пробирался под верхнюю одежду, и тепла от бочки едва хватало, чтобы согреться. Зомби достали бутылку дешёвой водки, молча разлили её в пластиковые стаканчики, и выпили.
Первым нарушил тишину зомби-бизнесмен:
— Я когда выпиваю, чувствую себя живым...
Разговор начал вязаться.
Зомби-пенсионерка спросила у зомби-учительницы:
— А ты почему здесь?
— А где мне ещё быть?.. Школу в нашем селе закрыли, работы нет, вот приехала в Киев к дочери, а тут по телевизору сказали, что все наши здесь, я и пришла.
— А ты почему? — обратилась зомби-пенсионерка к зомби-бизнесмену.
— При старой власти у меня бизнес был, при этой пришлось закрыть. Доходов нет, зарабатывать негде, жена ушла, вот увидел по зомбо-ящику, что сюда можно прийти...
— А вы почему здесь? — сказал зомбо-бизнесмен зомбо-пенсионерке. — В вашем возрасте сидеть бы дома...
— Электроэнергию экономлю, мне «коммуналку» платить нечем, пенсия крошечная. Хорошо, дед не дожил до этих времён...
Зомби давно умерли. Что-то будто надломилось в этих людях, они перестали мечтать, и у них больше не было будущего. Законы лишили их достойной работы, зарплат, пенсий, социального уважения, но они считали, что не в законах дело, а во власти. Поэтому зомби постоянно поддерживали того или иного политика, участвовали в митингах и демонстрациях.
Теперь они стояли за «Мише Волю!»
Зомби-политик, за которого они вышли, сидел в СИЗО и ожидал заседания суда. Он не имел гражданства, политической партии, а имидж он строил на скандалах и суетливой беготне, но его показывали по зомби-телевизору, и зомби пришли. Сам зомби-политик уже давно был мёртвым. Раньше он был президентом маленькой страны, уважаемым в мире человеком, но вместо того, чтобы «уйти красиво», он скатился до истерик и популизма. Так он стал зомби без родины, без перспективы и без будущего.
Несмотря ни на что, зомби очень любили своего нового идола, потому что его речи давали им возможность почувствовать себя живыми. Зомби-политик тоже чувствовал себя живым только среди зомби, которые слепо верили ему и поддерживали. И он возглавил всех зомби, выброшенных из социальной жизни страны. Толпы обиженных шли за обиженным.
Зомби-бизнесмен в очередной раз разлил в стаканчики спиртное. Бутылка постепенно пустела.
— А когда вы стали зомби, мадам? — обратился он к зомби-пенсионерке.
Пожилая женщина интеллигентного вида:
— Наверное, тогда, когда впервые закричала «Ющенко!» на Майдане.
— А вы, мадемуазель? — спросил зомби-бизнесмен женщину помоложе.
— Когда закричала «Геть!», «Геть Януковича!», «Геть олигархів!»...
— Мы и сейчас кричим то же самое, только сейчас это звучит как «Импичмент!»
К ним подошёл четвёртый зомби, мужчина лет сорока с чубом. Он жалостливо уставился на бутылку водки. Зомби-бизнесмен достал ещё один пластиковый стаканчик и налил до половины:
— Как дела, казак?
Зомби-казак, участвовавший во всех Майданах, выпил и выслушав пенсионерку и учительницу сказал:
— А я — труп со стажем. Я так давно не работаю и хожу в этом казацком наряде, что иногда мне кажется, что я родился зомби. Если какой-то шухер, я всегда буду рядом, и неважно, кто будет наверху, Тимошенко, Саакашвили или другой зомбо-политик. Спасибо за водку.
Он развернулся и ушёл.
— Почему в «5.10» нас считают зомби? — спросила зомби-пенсионерка у зомби-бизнесмена.
— Когда мы были живыми (и я это ещё помню!), мы занимались своими жизнями, мы работали, думали о своих семьях, что-то создавали, у нас были планы и будущее. А теперь мы хотим только одного — «Мише Волю!» До того мы кричали «Юле Волю!», ещё раньше — «Геть Януковича!», а начиналось всё с «Ющенко Так!» Но теперь мы не знаем, чем заниматься, и мы превратились в зомби.
На холоде хмель быстро выветривался, зомби трезвели, ощущение внутренней пустоты, сжиравшей их души и мозги, усилилось, и чтобы избавиться от холода и пустоты, они поплелись кто куда — кто под здание суда, кто на блокирование Рады, а кто на очередной митинг...